Вопросы философии часто недооценивают в силу их якобы абстрактного или слишком общего отражения действительности. Не стала исключением и гомеопатическая практика. Однако, даже досконально изучив  патогенезы, мы часто остаемся один на один с проблемой «трудных пациентов», не понимания сути болезни, природы человека, логики наших действий. В таких случаях мы обращаемся к авторитетам, среди которых  и  основатель метода Ганеман и его выдающийся апологет – Кент. Следует ли философия Кента за философией основателя метода? Нуждается ли в критическом рассмотрении данная тема? Не претендуя ни на полноту ее рассмотрения, ни на достоверность выводов, я рискнул приступить к этому вопросу.   

Главное расхождение, обнаруженное мною в философии Ганемана и Кента – это определение понятия жизненной силы.

Кент формулирует это явление следующим образом [1.с.8]: «Основа жизненного процесса – наличие воли и способности мыслить. Совокупность этих двух начал – воли и разума и является внутренней жизненной силой, которая контролирует и регулирует все процессы в физическом теле».

Ганеман дает следующее определение [5.п.9]: «В здоровом состоянии человека подобная духу ЖС (самоуправляемая), двигатель, одушевляющий материальное тело, управляет им с неограниченной властью и сохраняет замечательную, гармоничную, как для ощущений, так и для отправлений жизнедеятельность, так, что наш вечный, наделенный рассудком дух может свободно распоряжаться этим живым, здоровым инструментом для высших целей нашего существования».

Как мы видим, Кент указывает на вполне конкретную «локализацию» жизненной силы, т.е. раскрывает ее природу (совокупность воли и разума). Ганеман же, подчеркивает в своем определении, что наш дух (значит и воля и разум) имеет возможность распоряжаться телом только благодаря жизненной силе, природу которой он считает непознаваемой. Из этого различия, как мы увидим далее, происходят многие важные несоответствия теории и практики Ганемана и Кента.

Нам хорошо знакомо ганемановское определение болезни, как динамическое нарушение жизненной силы. Каковы же причины этого нарушения?  Ганеман Органон [5.п.16]: «Внешний агент… поражает жизненную силу только тем же самым путем, из которого она состоит, а именно динамическим способом».  Под динамическим способом основатель гомеопатии подразумевает не открытый вид взаимодействия (приводя в сноске неизвестные в его время взаимодействия гравитации и магнитного поля). А что же является болезнью по определению Кента? «Гармонию между волей и разумом мы называем здоровьем, нарушение ее – болезнью…» [1.с.8].

Без жизненной силы человек умирает, это утверждают и Ганеман и Кент. Ганеман [5.п.10 (сноска)]: «Без жизненной силы тело умирает…».  Кент [1.с.9]: «Человек, как личность, определяется только тем, как он мыслит, что он любит, и ничем другим. Если эти две основные части, составляющие индивидуальность будут разъединены… это означает умопомешательство и смерть».

Современная медицина располагает данными, которые были недоступны ни Кенту, ни тем более Ганеману. В частности случаи декортикации, при которых нет воли и разума, и, согласно Кенту – жизненной силы, но тело не умирает.

Раз нарушение жизненной силы представляет собой отсутствие гармонии между волей и разумом, то согласно Кенту: «…Врач должен устранить не следствие, а причину, т.е. восстановить гармонию между волей и разумом и тогда организм сам устранит все нарушения в органах и тканях» [1.с.9]. Если это так, то логично предположить, что иные методики изменяющие волю и разум, вероятно гораздо более действенные, чем гомеопатия. С другой стороны, каким же образом гомеопатия влияет на внутренний мир человека? Не происходит ли запланированное вторжение в духовную жизнь человека, о котором так «беспокоятся» адепты от религии?

Следующий вывод Кента: [1.с.11]: «…Расстройство жизненной силы,  сперва проявляется психическими симптомами и только в конце… появляются изменения в органах и тканях…». Таким же образом действуют и лекарства: «Все лекарственные препараты в первую очередь действуют на разум и волю…влияя на способность мыслить или выражать свою волю и только затем на ткани, функции и ощущения» [там же]. Эти положения служат основанием для предпочтения Кентом именно  ментальных симптомов перед соматическими симптомами для гомеопатического назначения. Этот вопрос мы еще попытаемся рассмотреть более подробно.

Второе главное отличие философии Ганемана и Кента – это отношение к симптомам заболевания.

С.Ганеман [5.п.18]: «Мы может категорически утверждать, что полная совокупность припадков, в каждом конкретном случае служит единственно верным показанием для выбора подходящего лекарства». [5.п.18].  Кент, открыто не противореча Ганеману, тем не менее, отказывается работать с полной совокупностью симптомов: «Но этого недостаточно  – рассматривать совокупность симптомов как единое целое. Кроме анализа всей совокупности следует проанализировать каждый симптом в отдельности, чтобы установить его место и позицию… Врач должен понять значение каждого симптома и установить его ценность (местный, общий или главный) [1.с.79]. Логично предположить, что если выделять симптомы из совокупности, по их важности, главенствованию и т.д., то сама совокупность утрачивает смысл. Симптомы, находящиеся в совокупности и симптомы в изолированном виде имеют совсем иное значение. Для примера можно привести симптом «непереносимость жирной пищи». С какой степенью достоверности он указывает на Pulsatilla? Эта вероятность может быть определена, как крайне низкая. Повысить его ценность можно, используя детальные характеристики симптома, в том числе его модальности. (Например,  непереносимость жирной пищи в виде пирожных, заварного крема). Однако и в таком случае ценность симптома остается низкой. С другой стороны симптом «непереносимость жирной пищи» в сочетании с симптомами: «варикозное расширение вен», «нарушение менструального цикла», «психический инфантилизм» приобретают совершенно другое значение для выбора препарата Pulsatilla из арсенала Materia Medica.

Чтобы избежать анализа всей совокупности симптомов, Кент предлагает следующее: «Симптомы должны быть исследованы с точки зрения их ценности как характеризующие больного в целом. Они должны оцениваться с целью выделить те из них, которые являются странными, редкими и особенными, необычными, своеобразными». «…Более ценны симптомы, относящиеся к пациенту в целом, чем местные… Во-первых, имеющие отношение к понятиям любит – не любит, желания, пристрастия, отвращения, во-вторых, относящиеся к рассудку, интеллекту,  в-третьих, характеризующие память» [2. с.606]. Таким образом, рождается не имеющая отношения к ганемановской гомеопатии иерархия симптомов. К обоснованию ее существования Кент приводит параграф 153 Органона. Но может ли он служить подобным обоснованием?

Приведем эту цитату полностью: «В поисках гомеопатически действующего лекарства…наиболее выдающиеся (сильные), странные, необычные, особенные (характерные) симптомы случая особенно, почти преимущественно те, на которые нужно обращать пристальное внимание, потому что в них можно найти наиболее полное соответствие с симптомами из патогенезов…». «Более общие и неопределенные симптомы, такие как потеря аппетита,  головная боль, слабость, нарушение сна, дискомфорт и др. не могут быть точно квалифицированы и заслуживают мало внимания, поскольку любой может найти таковые в почти каждом случае  болезни и в описании каждого лекарства» [5.п.153]. В примечаниях к этому параграфу Ганеман указывает два имени (Беннингаузен и Яр), заслуживших его уважение в создании характеристичных симптомов гомеопатических лекарств.

Однако во многих других параграфах Органона Ганеман настаивает на сличении симптомов лекарства только с полной совокупностью симптомов пациента, ничего не говоря об их упорядочивании любым способом. Например, параграфом 152: «…Среди множества лекарственных патогенезов, может быть без труда найден единственный, картина которого очень подобна совокупности симптомов естественной болезни. Это и есть желанное лекарство» [5.п.152].

Однако Кент, категорически видит в высказывании Ганемана призыв к распределению симптомов по их значимости: «В параграфе 153 говорится, что следует распределить симптомы по их значимости для подбора подобного лекарства» [1.с.183]. Кент предлагает разделить симптомы по их природе на главные, общие и частные. Все те болезненные проявления, на которые жалуется сам пациент, всегда следует относить к категории главных симптомов. К главным симптомам относятся также симптомы, характеризующие организм в целом…»  «…А симптомы, характеризующие деятельность отдельных органов и систем, относятся к общим». «Симптомы – следствия каких-то анатомических изменений в органах и тканях обычно относятся к частным…» [1.с.188].

По утверждению Кента следует искать лекарство сначала в главных, затем в общих, потом  в частных симптомах.  Согласно этому автору   симптом «нечеткое видение предметов» – частный, если у пациента близорукость, и главный, если обследование не подтверждает этот диагноз. Но мы  теперь знаем, благодаря развитию медицины, что отсутствие четкого видения предметов может быть обусловлено патологией сетчатки, глазного нерва, зрительных центров. Но гомеопатический симптом не может быть главным или частным в зависимости от уровня развития медицинской науки.

Во врачебной практике, например, наличие симптома «комок в области шеи» для меня последовательно ведет к назначению лекарства, независимо, имеется ли у пациента зоб. Если же следовать логике Кента, то при обнаружении опухоли щитовидной железы ценность симптома резко снижается  в данной ситуации (он становится из главного частным). Вот как об этом пишет Кент: «Один сильно и ясно выраженный главный симптом перевешивает все частные. Например, симптом «ухудшение от тепла» сразу исключает назначение Arsenicum album при любом заболевании» [1.с.190]. На примере своей практики я не могу согласиться с этим положением.

Становится понятным отношение Кента к так называемым местным симптомам: «Врач обнаружил опухоль… это почти ничего не дает для выбора лекарства… Важнее установить, что человек чувствует, и что он любит, как двигается, о чем думает и т.д., т.е. все, что говорит об изменениях жизненной силы» [1.с.40]. Отсюда его пренебрежительное отношение к общемедицинским исследованиям: «Осмотр… во многих случаях является ненужным и даже глупым мероприятием» [там же].

Такое отношение к пациенту вряд ли было возможно допустить для Ганемана, который видимо, не представлял консультацию пациента без его врачебного осмотра: «Пациент рассказывает историю своей болезни и жалобы. Родственники описывают жалобы, поведение и все, что имеет отношение к данному пациенту. Врач видит, слышит и наблюдает с помощью всех своих чувств, что случилось особенного у пациента [5.п.84].

Статус главных имеют у Кента прежде всего симптомы: «…Относящиеся к сознанию, особенно сновидения, это симптомы, характеризующие менструальный период, состояния, которые больной описывает от первого лица…» [1.с.185]. «Такие особенные, странные симптомы относятся к самым высоким по степени важности, и два-три имеющихся в патогенезе особенных симптома формируют характерный образ лекарства» [там же].

Особый симптом по Кенту – это отличительная черта случая. Он часто не имеет объяснения, противоречит клиническому диагнозу. Например, отсутствие жажды при высокой температуре.

Попробуем уяснить на первый взгляд привлекательное высказывание Кента [1.с.185]: «Необходимо изучать болезнь не по патологическим изменениям – следствиям ее действия на физическом уровне – и не по патологическим симптомам, а по тем симптомам, которые характеризуют индивидуальность клинического случая, именно они – язык природы, говорящий нам о сути болезни». Стало быть, индивидуальные симптомы могут быть обнаружены врачом только на ментальном, а не на физическом уровне. На мой взгляд, индивидуальность должна пониматься как уникальное сочетание признаков, а не как наличие того или иного симптома на каком-либо из так называемых «уровней организации человека».

Кроме разделения симптомов на главные, общие и частные Кент еще и выделил симптомы по степени значимости (первой, второй и третьей степени). «Симптомы 1-й степени важности появлялись у всех или почти всех испытуемых…они подтверждены повторными испытаниями… проверены врачебной практикой». «Симптомы 2-й степени появляются далеко не у всех испытателей… но проверены на практике». «Симптомы 3-й степени наблюдались у отдельных испытателей и они не были подтверждены повторной проверкой, но были подтверждены врачебной практикой» [1.с.192].

Таким образом, значимость симптомов – это степень их достоверности. С современных позиций ее можно легко заменить процентным соотношением (Pulsatilla имеет чувство горечи во рту 37%), или выражаться другим коэффициентом достоверности. На мой взгляд, в патогенезах решается другая проблема: либо лекарство имеет эти симптомы, либо нет («да» и «нет»). Говоря на языке статистики, это попытка заменить непараметрические критерии параметрическими. Но  проблема заключается в том, что значимость симптомы приобретают только в их единстве (в уже приведенном ранее примере горечь во рту, венозное расширение вен, нарушение менструального цикла – вместе  гораздо более значимы для назначения Pulsatilla, чем при их отдельном рассмотрении). При изоляции конкретного симптома определить его достоверность по отношению к одному лекарству крайне затруднительно. Все, начинающие изучать гомеопатию, сталкиваются с удивительным феноменом – кажется, что есть уникальный (редкий, необычный, фантастический) симптом свойственный только какому-то конкретному препарату. Затем наступает разочарование, поскольку находится все больше и больше лекарств, имеющих тот же симптом. Значит его ценность (достоверность) для поиска лекарства снижается и снижается по мере накопления наших знаний. То же самое происходит с теми, кто берет на себя труд преподавать патогенезы.

Можно предположить, что разделение ментальных симптомов на категории произошло, по-видимому, под влиянием идей Сведенборга. Сведенборг представлял иерархию человека следующим образом: душа и воля – это уникальное, единственное (то, что Кант назвал ноумен). Разум, интеллект –  особенное, воображение, память, желание – общее.

Теперь рассмотрим представления Ганемана и Кента о направлении движения симптомов. Ганеман не дает совершенно четкой формулировки того, что впоследствии справедливо было названо законами К.Геринга  (однако, как отмечает В.А.Линде [8.с.58]: «…более правильно данный алгоритм рассматривать как закон Ганемана-Геринга»).

Кент, не подвергая сомнению данные законы, допускает  в своих высказываниях противоречие между собственными взглядами на  развитие в организме болезни: «Прогрессирование хронических болезней идет снаружи внутрь, от периферии к центру. Все хронические болезни проявляются снаружи и затем постепенно распространяются внутрь» [1.с.16]. «Болезнь может развиваться только в таком порядке – от центра к периферии. В обратном порядке заболевание развиваться не может» [1.с.26]. Так в каком же направлении развивается болезнь?

Кроме того, Кент использовал один из Законов Геринга (движение симптомов при правильном лечении изнутри наружу) для оправдания своего предположения о том, что ментальные симптомы должны исчезать первыми в процессе лечения. Трудно предположить, что именно это имел в виду Геринг.

Необходимо отметить, что в одной из своих малоизвестных работ Кент  прямо указывает на соответствие органов и направление, в котором происходит исцеление [4.с.28]. Данное положение, никак не может найти аналогии среди положений, выдвинутых основателем гомеопатии. Однако, это уже тема для отдельного рассмотрения.

Интересно сравнить взгляды Ганемана и Кента на гомеопатическое обострение, а также обсудить их мнение относительно выбора величины разведения.

С.Ганеман: «Лекарство, вызывающее новые, возможно беспокоящие симптомы, которое не дает реального улучшения, не может считаться выбранным гомеопатическим способом. Если обострение тяжелое, его следует уменьшить применив антидот как можно скорее… Но если неприятные симптомы не слишком сильны, должным образом выбранное лекарство должно быть дано сразу же после ошибочного варианта» [5.п.249].

Дж.Кент: «Реакции больного… бывают очень выраженными и болезненными, но чтобы выздороветь, он должен пройти через эти страдания. …Самое страшное, когда врач…дает другое лекарство, снимающее первичное ухудшение, но усугубляющее заболевание» [1.с.195].

Разница в подходе очевидна. Читая «Органон» замечаешь стремление его автора не только к надежному, но и мягкому лечению, которое он декларирует во многих параграфах. Мне более импонирует мнение Кента, о необходимости «пройти через обострение», по крайней мере, в целом ряде случаев. В этом отношении показателен случай назначения Kalium jodatum, который вызывал тяжелое обострение в виде гнойного дерматита, затем флегмоны предплечья. Это обострение, не было своевременно оценено, как таковое. Пациентка не только не  получила иное назначение, но и упорно продолжала прием препарата. Благодаря  этому был достигнут совершенно четкий положительный эффект в отношении тяжелой формы ревматоидного полиартрита [9].

Последующие (за Ганеманом) поколения гомеопатов не раз пытались ответить на вопрос, от чего же зависит тяжесть обострения. Основатель гомеопатии не дал прямого ответа, чрезмерную реакцию на лекарство, объяснив существованием сверхчувствительных пациентов. По мнению Т.Д.Поповой, совпадающему со многими выдающимися современными гомеопатами  феномен лекарственного обострения – явление непредсказуемое [10]. По мнению же Кента: «Выраженность обострения не зависит от длительности заболевания. …А зависит от степени тяжести патологических изменений в органах и тканях…» [1.с.196].

Как же соотносятся высота разведения и степень выраженности лекарственного обострения? Этот вопрос, не смотря на кажущуюся простоту до сих пор не нашел однозначного ответа. Кент высказывает на этот счет следующее мнение: «…Чем выше разведение, тем глубже действует препарат». «При хронических заболеваниях препарат следует давать в возрастающих потенциях» [1.с.73]. При этом Кент ссылается на параграф 16 «Органона»: «…Лекарство будет восстанавливать здоровье только тогда, когда степень потенцирования будет соответствовать уровню нарушения жизненной силы».

Согласно Кенту: «Гомеопатическое обострение при назначении десятитысячных потенций короткое и четкое: обостряются только патогномоничные симптомы болезни, а общее состояние ухудшается. Гомеопатическое обострение сильное и продолжительное вызывают низкие потенции» [1.с.201].

Такое впечатление, что «точку» в дискуссии о соотношении величины разведения и степени обострения поставил еще сам Ганеман, несмотря на огромное количество, подчас диаметрально противоположных мнений на этот счет. «Насколько мала должна быть доза правильно выбранного гомеопатического лекарства, чтобы она была в состоянии лечить болезнь наилучшим образом? Для решения этой проблемы, для установления в гомеопатической терапии какая доза является достаточной и в то же время действующей наиболее нежно и скоро, недостаточно одной теории, как это может показаться. …Только чистый опыт, тщательное наблюдение за чувствительностью каждого пациента может установить это в каждом индивидуальном случае» [5.п.278].

Интересно, что истории было угодно распорядиться так, что Кент не увидел шестого издания «Органона», написанного до его рождения. Он умер в 1916, а полная версия шестого издания вышла только в 1922 году. Кенту не было знакомо существование многих теоретических новшеств Ганемана, в  том числе предложенные им для практики ЛМ потенции. Он создал свою серию разведений: 30-200-1000-10М-50М-СМ-ММ, назвав их октавами, в серии уровней или степеней [4.с.23]. Кроме того, Кент установил  соответствие величины разведения и направления действия гомеопатического лекарства. По его мнению, высокие и сверхвысокие разведения действуют на дух, средние на разум и чувства, а низкие на тело. Подобная схема, безусловно, не имеет никакого отношения к воззрениям Ганемана.

Известно высказывание доктора Ричарда Фокса о том, что если бы Кент ввел в употребление ЛМ потенции, он без сомнений совершил бы еще больше неординарных работ. Сам Ганеман сказал по этому поводу весьма лаконично: «Я проработал Д потенции, но был неудовлетворен, я развил С потенции, но так же остался недоволен, потом я создал ЛМ потенции и теперь я почти доволен».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обращаясь к «нематериальной составляющей» болезни, непознаваемой по своей сути, Кент начал исследовать ее проявления и в какой-то мере отошел от медицины. Он пренебрег изучением тела, дававшим, по его мнению, незначимые, частные, ненужные для назначения гомеопатии симптомы, отказался от изучения анатомии, физиологии, проведения объективных исследований. Но он остался врачом в оценке результатов своей деятельности. Кент стал искать источник болезни, обратившись к уровню психики, души, духа: «…Наибольшее внимание врач-гомеопат должен уделять именно неправильному мышлению, так как оно является причиной всех патологических состояний. Необходимо в первую очередь четко определить ментальные симптомы и попытаться установить причину заболевания, которая практически всегда является нарушением психики, а появившиеся изменения в органах и тканях – лишь следствие…» [1.с.34]. Он захотел обратиться к области неведомого (того, от чего категорически отказался Ганеман). Какую роль в этом отношении сыграли представления Сведенборга и мистика трудно сказать, но их влияние не подлежит сомнению.  Из этого родилась его идея переоценки значимости различных симптомов и соответственного пересмотра концепций испытания и назначения лекарств.

«Гомеопатию Кента», или как еще принято называть «кентианство» трудно считать прямым продолжением «гомеопатии Ганемана». Главным их отличием можно считать отношение к понятию жизненной силы. Для Ганемана это предмет непознаваемый изначально (духоподобный), представляющий тайну жизни. Для Кента жизненная сила это совокупность двух начал – воли и разума.

Реперторизация, введенная Кентом в широкую практику осталась явлением неоднозначным, ибо построена на принципе иерархии симптомов не имеющим прямого отношения к представлениям Ганемана о совокупности симптомов. Очевидно, для самого Кента она представляла собой явление совершенно иное, чем для многих современных гомеопатов, ибо Кент в совершенстве знал Материа Медика. Рискну предположить, что реперторизация позволила профессионально состояться  не очень хорошим гомеопатам и лицам, не имеющим медицинского образования.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.     Дж.Т.Кент. Лекции по философии гомеопатии. М. – «Гомеопатическая медицина». – 1998. – 223 с.

2.     Дж.Т.Кент. Реперторий гомеопатических лекарств. Новосибирск. – «Книжица». – 1997. – с.606-611.

3.     Э.Герасимова, В.Белик. Два закона гомеопатии и место «подобия» в их структуре // Український гомеопатичний щорічник. Т.III. – 2000.

— с.92-95.

4.     А.Богачук. Кент и Сведенборг // Вестник гомеопатической медицины. №4. – 1995. – с.13-30.

5.     S.Hahnemann. Organon of Medicine. Washington, Blaine. – «Cooper Publishing». – 1982. – 270 p.

6.     E.Galen. Kent’s hidden links: The influence of Swedenborg on homoeopathic philosophy of James Tylor Kent // Homoeopathic Links. V.3. – 94. – p.27-30.

7.     J.T.Kent. Lectures on Homoeopathic Materia Medica. New Delhi. – «B.Jain Publishers». – 1987. – p.4-10.

8.     В.А.Линде. Теория миазмов Самуила Ганемана СПб. – «Гомеопатия и фитотерапия». – 1998. – 72 с.

9.     А.В.Попов. Случай Kalium jodatum // Вестник гомеопатической медицины. №2. – 1997. – с.46-48.

10.  Т.Д.Попова. Феномен лекарственного обострения в гомеопатии. Киев. – «Випол». – 1994. – с.35-39.